Прошло более полувека после окончания Второй мировой войны,  как сообщает газета  Deutsche Welle, прежде чем в 1996 году занимавший в то время пост федерального президента ФРГ Роман Херцог (Roman Herzog) постановил отмечать 27 января как национальный день памяти жертв национал-социализма.

Этот день был выбран потому, что именно 27 января 1945 года Советская армия освободила нацистский лагерь смерти Освенцим. Но в этот же день - только годом раньше - была прорвана и блокада Ленинграда.

Церемония в бундестаге

Вот почему в этот раз выступить в бундестаге на торжественной церемонии в память о жертвах национал-социализма пригласили российского писателя, непосредственного участника тех событий Даниила Гранина.

95-летнего Гранина, опиравшегося на палку, под руку ввел в зал парламентских заседаний председатель бундестага Норберт Ламмерт (Norbert Lammert). С другой стороны его сопровождали федеральный президент Йоахим Гаук (Joachim Gauck) и канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel), которая вследствие лыжной травмы все еще передвигается на костылях.

Открывая заседание, Ламмерт обратил внимание на совпадение по датам освобождения Освенцима и прорыва Ленинградской блокады. Но, отметил он, не случайна взаимосвязь Освенцима и блокады Ленинграда - геноцида евреев и войны на уничтожение против Советского Союза.

"И то, и другое уходит корнями в человеконенавистническую национал-социалистическую идеологию", - заявил Ламмерт и напомнил о том, что ядовитый газ "Циклон Б", применявшийся в Освенциме, вначале был опробован на советских военнопленных.

Беспощадный Гранин

После короткого музыкального интермеццо - скрипичный квартет исполнил фрагмент одного из произведений Шостаковича - на трибуну поднялся Гранин. Предусмотрительные хозяева встречи поставили для него за трибуной кресло, но от предложения присесть писатель твердо отказался и почти час выступал стоя.

Его речь была беспощадной. Он не говорил, как, возможно, ожидали некоторые парламентарии, об историческом примирении немцев и русских, об уроках прошлого и преодолении тоталитарного наследия в Германии или в России. Его попросили рассказать о блокаде, и он рассказал, поведав притихшим депутатам о чудовищных буднях блокадников, оставшихся на 900 дней не только без топлива и продовольствия, но и без воды, канализации, электроэнергии и отопления.

Гранин приводил шокирующие подробности. Рассказал, например, об одной матери, которая не стала хоронить своего умершего от голода трехлетнего ребенка, а положила маленький трупик на мороз между окнами и каждый день отрезала от него по кусочку, чтобы сохранить жизнь хотя бы 12-летней дочери.

А сам Гранин во время блокады Ленинграда был на фронте - всего в нескольких шагах от города. Он рассказал, что в его окопе вздрагивала земля, когда Ленинград бомбили или обстреливали из дальнобойных орудий. Из траншеи были видны и пожары. Дома горели сутками, поскольку воды в городе не было, и тушить их было нечем.

По словам писателя, "Гитлер приказал в город не входить, чтобы избежать потерь в уличных боях, в которых не могли участвовать танки". А в результате, сказал Гранин, "немецкие войска, по сути, весьма комфортно, без особых трудов ожидали, что наступающий голод и морозы заставят город капитулировать".

"Солдаты должны воевать с солдатами, война - это чисто солдатское дело, - заявил Гранин, - а здесь был заслан голод, который воевал вместо солдат". Поэтому, сказал он депутатам, "я долго не мог простить немцам этого ожидания капитуляции, ожидания гибели города".

Покинув трибуну под овации вставшего зала, длившиеся семь минут, Гранин признался корреспонденту "Российской Газеты": "Я был уверен, что они меня поймут, но хотел еще, чтобы они почувствовали. Кажется, получилось".