Давно в российской власти не случалось столь громкого скандала. Как пишет "Коммерсантъ", семь судей Высшего арбитражного суда демонстративно подали в отставку в день, когда президент внес законопроект о слиянии Верховного cуда с Высшим арбитражным. Это не какой-нибудь коррупционный скандал. Здесь все гораздо серьезнее, речь идет о путях развития судебной системы в России, а это острейшая политическая проблема. 

Судебная реформа — давняя и болезненная тема. С позиций экономики нынешнее

положение российского суда лучше всего характеризует тот факт, что практически все крупные частные компании и ряд компаний с государственным участием зарегистрированы не в России. Это не только бегство от российских налогов или сокрытие конечных бенефициаров. Можно смаковать подробности судебных процессов между российскими миллиардерами в Лондоне и обвинять их в космополитизме, искать в этом следы проклинаемых 90-х. Но нельзя закрывать глаза на масштаб явления. А он говорит о стойком недоверии к российскому праву и тем более его применению. 

Без возвращения доверия к суду в России не будет ни основ демократического общества, ни вменяемой рыночной экономики. Поэтому о необходимости изменений в судебной системе в России говорят неустанно.  Правда, "наверху" словосочетание "судебная реформа" не в ходу. Там уверяют, что она уже успешно проведена.  В свое время Дмитрий Козак действительно пытался предпринять реформаторские усилия, но не преуспел. Как был суд под пятой исполнительной власти, так там и остается.

Но остается и проблема, а раз так, она становится все запущеннее. На отдельных участках предпринимаются обходные маневры. Осознав, что реформа суда пока простаивает, в том числе и потому, что для укрепления независимости суда у судей должны быть гарантии несменяемости, а реформа требует кардинального обновления судейского корпуса, и выход из этого тупика пока не найден, реальная реформа развивается по периметру судебной системы. Она выражается в укреплении института третейских судов, которые получили достаточно широкое распространение при рассмотрении дел, связанных с экономикой, но не только.

Что такое множащееся число омбудсменов как не укрепление третейского суда? И сдвиги происходят — чего стоит, например, продавленная бизнес-омбудсменом Борисом Титовым "экономическая амнистия". Оппозиция ей в судейском корпусе, и не только, объясняется и тем, что судьи и правоохранители увидели в бизнес-омбудсмене реального конкурента. В каком бы урезанном виде амнистия ни вышла на свет, ею уже смогли воспользоваться десятки людей. А это важно: в правосудии счет должен вестись на единицы конкретных судеб, а не на сотни тысяч, которые превращаются в безликую статистику.  

Развитие третейского суда — это попытка начать большую судебную реформу снизу. Но теперь есть решение о начале реформы сверху. Не только в том смысле, что соответствующие меры предлагает президент, но и потому что они затрагивают вершину нашей судебной системы.  

В июне 2013 года, выступая на Петербургском экономическом форуме, Владимир Путин предложил объединить Верховный суд с Высшим арбитражным судом.  Президент объяснил, что сделать это следует «в целях обеспечения единых подходов к разрешению споров с участием как граждан, так и организаций, а также споров с государственной властью и органами местного самоуправления». 

Эксперты-юристы отнеслись к этой идее неоднозначно, как показал проведенный тогда же на сайте Lenta.ru опрос. Некоторые оценки стоит здесь привести.

Алексей Кравцов, председатель Арбитражного третейского суда Москвы, член экспертного совета Мосгордумы по законодательству, объединение высших судебных инстанций поддерживает: "Хочу напомнить, что раньше дела юридических и физических лиц рассматривались только Верховным судом, Высший арбитражный суд появился лишь в 1992 году. В итоге вместо одной здоровой появились две головы. Практика показала, что деятельность судов очень быстро начала пересекаться. Смотрите сами: коммерческие дела юридических лиц рассматриваются арбитражным судом, но при этом коммерческие споры физических лиц шли по линии Верховного суда. Обе инстанции пересекались все чаще и чаще, начала возникать разница в трактовках закона. Оба суда, к примеру, руководствуются Гражданским кодексом, но каждый трактует его по-своему. К чему это приводит? В первую очередь, к проблемам у конечного пользователя — того, кто в суд обращается. Единообразия нет, а элемент хаоса есть. И сейчас уровень правовой неопределенности достиг того момента, когда обе эти структуры действительно нужно объединить в одну". 

Людмила Новоселова, председатель Суда по интеллектуальным правам, бывшая судья Высшего арбитражного суда, нововведение не поддерживает: "Решением коммерческих, торговых вопросов должен заниматься судья, знакомый с коммерческим правом. Сливать арбитражные дела, которые требуют разрешения споров между инвестиционными компаниями на миллиарды долларов, с уголовными, семейными, гражданскими, по меньшей мере, неразумно ― это вызовет снижение качества правосудия.

В какой-то мере арбитражная система вытащила в свое время страну из кризиса. Вы же помните, каким образом решались хозяйственные споры в 1990-е ― тогда Высший арбитражный суд приложил огромные усилия для того, чтобы эти споры разрешались наконец в суде. И, в конце концов, эта система заработала. ВАС также заложил систему исполнения по этим коммерческим спорам, он был инициатором создания этой системы.

Вы знаете, в нашей стране (если говорить об организационных проблемах и их разрешении) ничего не делается, если нет человека, нет команды, которые проталкивают какие-то решения. Нам нужен паровоз. Таким паровозом и выступал Высший арбитражный суд. В ВАСе было стремление улучшить правовые практики.

С этой точки зрения слияние системы арбитража с правом общей юрисдикции неправильно. Не надо понимать это как какое-то принижение судов общей юрисдикции ― я отлично понимаю, как тяжело им приходится работать с таким валом судебных дел, ― но сталкивать одну систему с другой можно только в том случае, если новая система вберет в себя все лучшее, что было в ее предшественницах. В общем, нельзя утрачивать позиции, которые были завоеваны дорогой ценой".

Александр Муранов, партнер в бюро «Муранов, Черняков и партнеры», доцент МГИМО, за конкуренцию судов: "Я не исключаю, что объединенный суд не будет единым, а в нем будут две или несколько палат: коммерческая, по гражданским делам, административная (сейчас активно обсуждается идея системы административного правосудия), военная, например.

Однако лично я скорее негативно отношусь к объединению судов. По мне, так лучше было бы поменять руководство Верховного суда. Понимаете, в условиях конкуренции люди начинают думать, двигать вперед ситуацию с правом. Английское прецедентное право ведь так и выросло из конкуренции между судом канцлера и судами общего права, так и у нас ВАС через свою конкуренцию с Верховным судом продвигал право вперед, обеспечивал движение, а сейчас все будет серенько так, по-советски".

Генри Резник, президент адвокатской палаты Москвы, охарактеризовал нововведение как "какой-то странный административный зуд": "Ни малейшего резона объединять ВС и ВАС я не вижу. Судебная система за все эти годы устоялась, худо-бедно она работает. Арбитражный суд свою состоятельность доказал, коммерческие суды есть и в других странах, были и в дореволюционной России. Сейчас в арбитраже много дельных компетентных юристов. Появляются новые специалисты по корпоративному законодательству или налоговому праву. Для чего это ломать, бог весть. Я не думаю, что станет лучше. К тому же кому-то из высших судей, Вячеславу Лебедеву или Антону Иванову, придется уйти. Никак не могу взять в толк. В управлении судами ничего не изменится, качественный состав не изменится. Какой-то странный административный зуд. Глубины замысла я не понимаю".

Позиции дают объемное представление о положении дел в российской судебной системе, а не только об отношении видных представителей судебной власти к объединению высших судов. Как именно президент обновляет Конституцию и Верховный суд? Главные положения можно сформулировать в двух пунктах.

Первое. В России формируется единый высший суд по гражданским, уголовным, административным делам, по разрешению экономических споров, а также "по иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом". Высший арбитражный суд упраздняется. Конституционный суд остается. Второе. Штат нового Верховного суда будет насчитывать 170 человек. Сейчас в его штате 125. 

Весь высший судейский корпус будет сформирован заново: процедуру переназначения придется проходить судьям (включая председателей) не только упраздняемого ВАС, но и самого Верховного суда. Поправки в Конституцию предполагают объявление конкурса по отбору кандидатов на посты судей ВС, проводить его будет специальная квалификационная коллегия, в которую войдут представители президента, Общественной палаты и объединений юристов, а также по три представителя от каждого федерального округа, избранных советами судей субъектов РФ. Кроме спецколлегии по отбору судей ВС будет создана и специальная экзаменационная комиссия по приему квалификационного экзамена на эту должность. В нее от каждого федерального округа войдет по одному судье. Состав экзаменаторов и членов квалифколлегии при этом пересекаться не должны.

Николай Вардуль