Центробанк раскрыл, какие компании каких секторов экономики чаще всего пользовались теневыми финансовыми услугами в 2018 году. Результаты не принесли никаких сюрпризов: на первом месте оказались компании из сферы строительства (29%), на втором — из сферы услуг (22%). Третье место поделили организации оптово-розничной торговли товарами промышленного назначения (16%) и предприятия оптово-розничной торговли товарами народного потребления (16%). Далее следуют промышленные предприятия — 12%, логистические компании – 4%. На все остальные сферы пришелся 1%.
Ничего удивительного в этих данных в целом нет — вклад секторов экономики в сомнительные операции примерно соответствует доле циркулирующих там наличных денег. Чем она больше, тем выше и процент так называемых сомнительных операций. В этом контексте сразу становится понятна мотивация монетарных властей к продвижению средств безналичной оплаты: электронные платежи гораздо легче контролировать, а самое главное — этот контроль легко автоматизировать.
Борьба за усиление надзора и пресечение сомнительных операций будет продолжаться и дальше. Эта тенденция длится давно и вряд ли прекратится в обозримом будущем. Да и, объективно говоря, вряд ли российское общество сейчас готово к сильному сокращению контроля. Но и бесконечно его усиливать невозможно: это требует затрат на содержание растущего штата надзорных органов, а при слишком высокой фискальной нагрузке — многие бизнесы просто закрываются.
Интересный способ решения этой проблемы был применен в начале 1980-х годов в США. Предложил его экономист Артур Лаффер, который был в то время советником президента Рейгана. Идея заключалась в снижении налогов. По мнению Лаффера, уменьшение фискальной ставки должно привести как к росту экономической активности, так и к снижению мотивации уклоняться от налогообложения.
В результате в Америке были уменьшены налоги на предприятия и на граждан. Это оказало сильное стимулирующее воздействие на бизнес, выросли объемы производства товаров и услуг, экономика в целом ускорилась, а благосостояние граждан — сильно выросло. С тех пор этот период экономического роста (1981-1989 годов) получил название “рейганомика”.
Однако, ценой рейганомики стал значительный рост государственного долга США от 26,1% валового внутреннего продукта в 1980 году до 41% к 1988-му. Это обстоятельство делает невозможным прямое заимствование американского опыта в российских условиях. Резкий рост госдолга достаточно опасен для устойчивости государственных финансов, особенно — в условиях санкций.
Тем не менее борьба с сомнительными операциями должна идти по всем направлениям. С одной стороны, усиление надзора (прежде всего переход на безналичные расчеты и применение автоматических методов контроля), а с другой — упрощение всей системы налогообложения и там, где это возможно, снижение налоговой нагрузки.
Уменьшение отчетности, регулирования, числа и видов проверок особенно важно еще и потому, что часть работающих «в тени» уклоняется от нормальной работы и вследствие бюрократии. Эта проблема особенно болезненна для малых и средних предприятий. Крупные могут себе позволить содержать целый штат бухгалтеров и юристов, которые выполняют весь огромный объем работ по сдаче отчетности, а малым это просто не по силам. И многие делают выбор в пользу полной или частичной работы в тени.
Нахождение в «серой» зоне неизбежно требует оборота наличных денег, что и питает всю индустрию по обналичиванию, отмыванию и обороту этой массы наличности. Часто это ведет к правонарушениям, и боязнь наказания толкает в сторону преступной деятельности (вокруг «серых» схем всегда много и откровенно «черных»). Большие суммы наличных во все времена привлекали преступников, тут уж ничего не поделаешь.
Вывод же прост и понятен: строгость контроля за сомнительными операциями будет расти, но для экономики в целом было бы лучше, сопровождать это хотя бы небольшим упрощением отчетности. Тогда и потенциальных нарушителей будет меньше.