Россияне, которые продолжат работать в 2019–2020 гг. из-за повышения пенсионного возраста, – единственные, кто определенно будет ускорять экономический рост в ближайшие два года. Это следует из утвержденных ЦБ «Основных направлений денежно-кредитной политики» на 2019–2021 гг.

За девять месяцев ВВП вырос на 1,6%, а за год, по оценке ЦБ, увеличится в пределах 1,5–2%. Причин для большего роста, по мнению регулятора, нет: занятость полная, безработица (около 4,8% в январе – сентябре) близка к естественному уровню, загрузка производственных мощностей вблизи исторических максимумов. За счет незадействованных производственных мощностей существенно увеличить производство невозможно, указывает ЦБ: большая их часть заметно устарела, работников не хватает.

Чтобы преодолеть структурные ограничения российской экономики и заставить ее опережать по темпам роста мировую, правительство разработало пакет мер, который должен перекроить рост ВВП, увеличив долю инвестиций в нем до 25%. До 2024 г. включительно планируется дополнительно влить около 8 трлн руб. бюджетных денег в экономику – в частности, на национальные проекты в сфере здравоохранения, образования, демографии и социальной политики, развития несырьевого экспорта и инфраструктуры. Если задуманные властями меры окажутся эффективными, улучшатся инвестиционный климат и качество управления, увеличатся инвестиционная активность и производительность труда, в итоге ускорится рост ВВП. Вот только на реализацию правительственных проектов уйдет много времени, поэтому какой-то заметной отдачи стоит ждать не раньше 2021 г., а в основном вообще «за пределами прогнозного периода», отмечает ЦБ.

Оценить конкретно, как скажутся усилия властей на экономическом росте, ЦБ затрудняется: даже на 2021 г. диапазон роста широкий – от 2 до 3%. Правительство и само таких оценок не дает, на что указывала Счетная палата в заключении на проект федерального бюджета 2019–2021 гг.

Более раннее и определенное влияние на ВВП окажет повышение пенсионного возраста, считает ЦБ: количество занятых в экономике возрастет, а следом и ее производственный потенциал. Ускорение будет умеренным: на 0,1 п. п. в следующем году и на 0,2–0,3 п. п. в 2020–2021 гг., поскольку у старшего поколения производительность труда немного ниже средней по экономике.

Минэкономразвития тоже рассчитывает, что пенсионная реформа и улучшение здоровья населения ускорят ВВП – на 1,3 п. п. в 2019–2024 гг. В следующем году численность занятых, по оценке министерства, вырастет на 300 000 человек, а к 2024 г. – на 1,8 млн по сравнению со сценарием без повышения пенсионного возраста. Спрос на труд увеличится благодаря «динамичному экономическому росту», распространению интернета и новых форм занятости. Министерство переоценивает эффект от повышения пенсионного возраста на рынок труда, парировала Счетная палата: 7,2 млн россиян пенсионного возраста в 2017 г. и так продолжали работать.

Оптимизм по поводу скорого влияния пенсионной реформы на рост ВВП непонятен – в ближайшие годы в лучшем случае оно будет нулевым, если не негативным, говорит главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. Пока для многих предприятий возрастные сотрудники являются балластом, лишний год их работы обернется издержками для компаний и сокращением спроса для экономики, поскольку люди недополучат доход в виде пенсии. Хотя в перспективе до 2030 г. предложение рабочей силы действительно может улучшиться, считает Орлова. Пенсионная реформа действительно единственный гарантированный пока фактор ускорения ВВП, но с ограниченным эффектом, говорит главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Долгин: трудоспособное население в 2019–2021 гг. должно вырасти на 1 млн человек вместо снижения на 2 млн. Но 30% людей пенсионного возраста и так продолжают работать, а производительность тех, кто будет вынужден трудиться, скорее всего, будет ниже средней по стране.

Что касается увеличения инвестиций, то здесь правительство делает ставку на крупные государственные проекты. Но если госвливаниям не сопутствует рост вложений частного бизнеса, инвестиционный рост завершается вместе с госпроектами, продолжает Орлова. Бизнес инвестировать не торопится, отмечают Валерий Миронов и Алексей Кузнецов из Центра развития Высшей школы экономики: в первом полугодии 2018 г. склонность к инвестированию из прибыли (отношение инвестиций к прибыли по номиналу) в экономике в целом снизилась со 128 до 72% в годовом выражении, в добыче полезных ископаемых – со 127 до 54%, в обрабатывающей промышленности – с 71 до 46%. И это при росте сальдированного финансового результата на 66,4% в добыче и на 36,7% в обработке. Планы властей увеличить долю инвестиций в экономику могут не сработать, предупреждают эксперты: ни в одной отрасли спад инвестиций не сопутствовал спаду производства. Судя по всему, вовсе не инвестиции определяют рост выпуска, у компаний есть незагруженные мощности и им нужны другие меры поддержки, а не «инвестиционная накачка». Более того, централизованно увеличивать инвестиции сейчас рискованно, считают Миронов и Кузнецов, можно неправильно оценить перспективы отраслей из-за геополитической неопределенности – лучше поддержать секторы, которые позволят быстро опередить конкурентов на внешних рынках.