При выработке миграционной политики важно обсуждать следующий вопрос: приезжим из каких стран легче ассимилироваться в российском обществе? Не секрет, что миграция из Центральной Азии вызывает напряженность в том числе и потому, что этот регион культурно чужд России. В течение последних двух десятилетий азиатские республики бывшего СССР последовательно дерусифицировались. Именно поэтому приезжие из Таджикистана, Узбекистана и Киргизии не знают русского языка и совершенно не знакомы с русской культурой. Более того, в этих странах происходит дезурбанизация. Выросшие в кишлаках люди совершенно не приспособлены к жизни в крупных мегаполисах. Однако в ситуации масштабного притока мигрантов адаптироваться к новым условиям приходится не столько приезжим, сколько коренным жителям крупных городов. На территории Москвы и Петербурга стали образовываться инокультурные анклавы. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть фотографии празднования Нового года на Красной площади столицы или прийти на Апраксин двор в городе Петра.
Беспорядки в Париже (2005) и Лондоне (2011) показывают, насколько опасна геттоизация городских пространств. Зачем насильственным образом ломать жизнь граждан собственной страны? К чему рушить порядки урбанизированного и образованного общества, в котором сильны традиции светскости? Не разумнее ли ограничивать миграцию из стран, которых отделяет от России цивилизационная пропасть?Миграционный поток из Средней Азии необходимо остановить просто для того, чтобы сохранить традиционный облик российских городов.
Свободный въезд следует оставить только для жителей европейских республик бывшего СССР. Наряду с этим нужно полностью отменить институт въездных виз для граждан стран – членов ЕС. В области миграционной политики ориентиром для России должна служить Польша, которая столкнулась с массовым оттоком рабочих рук после вступления страны в Европейский союз. В ответ на это польское правительство начало стимулировать миграцию из славянских стран Европы — Белоруссии и Украины.
В России дискуссии о культурных аспектах миграции затруднены несколькими факторами. Во-первых, распад СССР произошел, по историческим меркам, относительно недавно. Значительная часть политической элиты еще находится в плену мечты о восстановлении империи. Отечественная либеральная интеллигенция панически отрицает все, что так или иначе напоминает о русском национализме.
В первые годы российских реформ многим политикам из либерального лагеря органичный сплав национального и демократического казался невозможным. Но в реальности противоречия здесь нет. В советской империи русские несли на себе имперское бремя, объединяя вокруг себя все другие народы. Борьба за выход России из империи — это борьба за свободу и благосостояние русских. Восстановление империи — это предательство по отношению к русским. Русские солдаты не должны гибнуть в боях за нерусские земли. Поэтому Россия ни в коем случае не должна втягивать себя в военно-политические конфликты на постсоветском пространстве. У русского народа есть только одна родина — Россия. Поэтому единственной формой защиты русских в республиках бывшего СССР является их репатриация в Россию.
Русские — европейский народ. Поэтому у России не может быть более близких партнеров на международной арене, чем страны с европейской культурой — Европейский союз, США, Канада и Австралия. Сближение с Западом — это возвращение русских в свое естественное цивилизационное лоно. При этом не стоит драматизировать факт неприсоединения России к евро-атлантическим структурам безопасности. Если российские интеллектуалы не осуществят ревизию имперской идентичности России, следующим поколениям наших сограждан придется учить языки народов Средней Азии. Россия как страна с русской культурой свое существование прекратит.
