Александр Суринов, руководитель Федеральной службы государственной статистики (Росстат):
Ей-богу, не ждите от меня ответов нужно ли влезать в Фонд народного благосостояния – это по другому столу. Я государственный служащий, это мой коридор, поэтому я буду работать в своем коридоре.
По поводу инструментария промышленной переписи. Вы знаете, в Советском Союзе последние годы промышленные переписи не нужны были, потому что все было охвачено регулярными обследованиями. А современной России они нужны, и мы провели несколько лет назад перепись малого и среднего бизнеса (что крупный бизнес переписывать не нужно, он и так виден). Странно, что только об этом говорит Росстат. Об этом, наверное, об этом должны кричать, прежде всего, аналитики разных уровней: кто работает на правительство, там, или на бизнес. Эта проблема есть, так что инструментарий существует, он отработан даже в нашей стране, где, в общем-то, бизнес не очень государственная инициатива. В общем, это мы смогли охватить довольно большой массив малого бизнеса, я говорю, прежде всего, о нем.
То, что касается того, что назвали межотраслевым балансом, в современной экономической статистике этот термин не употребляется. Это называется таблица затрат и выпуска, если мы все представляем такую некую единую матрицу, советскую, что сегодня называется симметричная матрица – это целый набор таблиц. Эта таблица есть последняя за 1995 год. Это очень тяжело, потому что это другая экономика. Мы сейчас в стадии завершения работы по таблицам за 2011 год. Еще нам нужно годик, чтобы мы их завершили, и вы будете иметь инструмент. Да, это довольно долго мы делаем, но, поверьте, наша экономика не инерционна, как, например, экономика США, или как экономика Советского Союза. Да, и мы потеряли опыт за 15 лет. Но самый главный, тяжелый этап прошел – это сбор информации о бизнесе, от бизнеса.
Можете себе представить, мы пришли к бизнесу и заставили задавать вопросы о структуризаторах. Это коммерческая тайна, поэтому можете представить, как реагировал бизнес и можете представить, что мы получили… Но все-таки мы смогли взять эту информацию. И значит следующий раз, когда пойдем к бизнесу, информация будет лучше и лучше. Ну, не сразу Москва строилась. А перед нами стоят задачи – оценить количество высокопроизводительных рабочих мест.
Вызов перед нами еще стоит такой, что мы должны выдать систему показателей, которые характеризуют уровень технологического развития отрасли. Мы сейчас как раз этим очень активно занимаемся, надеемся на экспертов, надеемся на министерство, но прежде всего, конечно, надеемся на себя. Постольку поскольку мы, как нам кажется, лучше представляем, на какие вопросы может ответить бизнес, на какие - нет. Но, тем не менее, конечно, должны быть какие-то профессиональные вещи. Слепо копировать ту систему, которая была в СССР, вряд ли получится. Потому что, в общем-то, количество предприятий было намного меньше, все предприятия были приписаны к соответствующим министерствам, были задания, Госплан, Госснаб. И, конечно, сегодня другая, совершенно другая ситуация.
Плюс ко всему опять возникает вопрос коммерческой тайны. Мы опять вторгаемся в технологические вещи. Респондент будет негативно реагировать. Мы всегда думали о респонденте, потому что если респондент будет негативно реагировать на наши вопросы, естественно, он правду не расскажет и, естественно, мы не сможем из этой неправды сделать правду, которой вы, как эксперты могли бы пользоваться и быть уверены в том, что мы выдали адекватную информацию. Это такая преамбула.
Постараюсь рассказать про инвестиции. Понимаете, статистика – наука о фактах. Вы можете улыбаться, но, тем не менее, статистика – наука точная. Потому что в основе ее матстатистика и теория вероятности со всеми вытекающими последствиями. Инвестиции – штука очень тяжелая в показателях. Честно говоря, на мой взгляд, это самый, так сказать, сложный показатель, который мы измеряем.
Вот динамика, вот объемы инвестиций.
Мы показываем предыдущий год, чтобы вы видели, так сказать, последние падения. Это сравнение 1990-1995 года. Насколько можно сравнивать, ведь все другое, структура инвестиций другая? Но сравнивать нужно, нужны динамические ряды.
Вот последний период, когда возможны сравнения. По сути дела динамика внутригодовая - такая сезонная штука. По сути дела, ничего, скажем так, в динамике инвестиции не меняется. Мы взяли среднемесячное значение 2010 года. Это современная практика экономической статистики: брать базовый год, делать среднемесячное значение и оценивать все показатели к нему. Но, повторяюсь, от нас экономисты ждут, что мы дадим правду по инвестициям по месяцам, по кварталам. Коллеги, я уже говорил: «Уважаемые господа экономисты, аналитики! Лучший друг статистики – это бухгалтер на предприятии». Инвестиции, с точки зрения бухгалтерии, не будет, пока она не проведена в отчете и не поставлена на баланс, а это означает, не будет и у нас, у статистиков.
Вы видите пик, конец года, когда бухгалтер уверен. А сколько бы вы видели, правок идет потом, в январе и феврале, по концу года. Вот мы получаем, мы не имеем правки не принять. Я просто призываю: будьте очень аккуратны, когда вы анализируете ежемесячную инвестицию. Я с коллегами с других стран со статистики общался: ситуация похожая в других странах.
Мы попытались построить так называемую ресурсную модель.
Cезонность удивительная.
Вот у нас структура инвестиций здесь, это по источникам, скажем так, инвестиции в основной капитал.
Видите, выросли собственные средства, привлеченные средства сократились, сократились бюджетные средства.
Это иностранные инвестиции, это приход в Россию. Там еще будет похожая табличка: накопленные, как баланс. Все любят прямые инвестиции. Но в нашей стране, как, в общем, во многих странах, превалируют прочие инвестиции, то есть это займы, кредиты, и так далее.
Прямые инвестиции, это те инвестиции, которые не менее 10% в уставной капитал, позволяющие, как бы, контролировать предприятие. Это и по нашему закону «Об иностранных инвестициях в России». Это соответствует всем руководствам МВФ по платежному балансу.
В условиях высокой инфляции, а в России, все-таки, инфляция, ну не гиперинфляция, но все-таки довольно высокая инфляция, если сравнивать со странами старой Европы. Поэтому мне нравятся наши индексы предпринимательской уверенности.
Здесь мы пытались наложить вместе, видите красная линия, это физические объемы индекса промышленного производства нашим традиционным методом. Здесь индексы деловой активности. То есть, вот эти две линии: синяя и зеленая – это совокупные мнения бизнеса. Это несколько субиндексов, они оценивают, условно говоря, экономическую ситуацию в стране, в регионе, свое экономическое положение, оценивают ситуацию с точки зрения спроса, предложения и так далее.
Неопределенность экономической ситуации за последние три года резко сократилась.
Вы нас критикуете, говорите: ну что статистика, у них там огромные досчеты на теневую экономику. Вообще, когда мы говорим о теневой экономике, у нас есть руководство, которое создала Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), оно называется «Руководство по измерению ненаблюдаемой экономики».
Первое: то, что все люди понимают: теневая экономика – это незаконное производство, когда нельзя производить товары и услуги на территории данной страны, но производится, создается добавленная стоимость. Вторая часть – это скрытые производства, когда производство скрывается, чтобы не платить налоги и не выполнять какие-то требования трудового кодекса и так далее. Еще одна часть – это неформальная занятость. Это то, что производится теми предприятиями, которые создаются домашними хозяйствами, которые не нужно регистрировать, но они, тем не менее, работают на рынок. Это производство товаров для себя в подсобных хозяйствах, например. Все эти четыре области называются – ненаблюдаемая экономика по экономическим причинам. Есть пятая – по причинам статистики, когда статистика слаба, когда не охватывает все явления.
В России, как и почти во всех странах мира, ненаблюдаемая экономика оценивается по четырем из этих пяти областей. Мы, как и почти все страны мира, не оцениваем незаконное производство.
Но самое главное для меня, что степень волюнтаризма статистики российской сокращается. Видите, практически сколько было у нас 2002 году четверть, а сейчас чуть больше 10%, то есть, вы можете быть спокойны, что мы стали меньшими волюнтаризмами и движемся в этом направлении.
Реплика Леонида Григорьева, заведующего кафедрой мировой экономики факультета Мировой экономики и политики НИУ ВШЭ: «Нам нужно для работы. Первое: убрать из сборников все цепные индексы. Второе: нам нужен базисный индекс. Обновляйте! Базисный индекс голый, базисный индекс очищенный. И обязательно при перемене индексов и методологий, немедленно расчет назад третьим рядом. Нам нужно только этих три ряда: старый, новый, сезонный очищенный. Никто из экономистов ни с чем больше работать не может. Просто это технически невозможно и абсолютно не нужно.
Второе. Сезонная очистка должна быть, это должна быть четко по всем показателям увязанная вещь. Вы умеете это делать. Ну, воспитывайте это правительство. Мы же помним, что было в 2008 году: по сезонке падало в июне, а по натуре в сентябре. Это два.
Третье, пересчет назад - это принципиально.
Я думаю, что все должны поддержать обследование малого бизнеса, вопроса нет. Конечно, это должно быть регулярно, запланировано. Но нам нужны, конечно, не переписи, это слово просто не то, нам нужны survey of manufacturing.
Определение прямых по 10% – это неизбежное зло, потому, что это уже никакие не прямые, мы понимаем, что это просто не прямые. По этой методике transnational mergers попадает в инвестиции. Получается полная чепуха. Значит, если мы говорим о роли иностранных инвестиций в нашей экономике, то этот показатель к нему отношения не имеет, что говорить. Нам нужно, конечно, знать хотя бы загрузку. Степень изношенности все-таки, потому что есть большое подозрение, что масса мощностей, они остались бумажными и ни какой загрузке не подлежат.
