На Московском экономическом форуме в марте 2012 года один известный бизнесмен доказывал, что авиационные перевозки грузов могут стать более выгодными, чем железнодорожные. Не имея возможности судить об этом, не являясь ни бизнесменом, ни экономистом, я с позиций социального теоретика только заметила, что для бизнеса экономическая выгода важнее всего, и нередко она затемняет социальные аспекты и их значимость для бизнеса.
Железнодорожная тема для меня – это сентиментальное путешествие в мою биографию. Мой дед по линии отца в начале XX века был машинистом паровоза в небольшом городке. Железнодорожники отличались здравым смыслом, критицизмом, любовью к знаниям. Они принадлежали к элите рабочего класса и инженерному слою индустриально развивающейся России. Они были очень уважаемыми людьми. В многодетной семье деда и бабушки-домохозяйки выписывали литературные журналы. В их доме на стене оштукатуренной и побеленной печки писали углем цитаты из литературных произведений. Белили печку снова, и снова писали углем. Дети из этой семьи сохранили обычаи дома. Мой отец стал писателем, его брат – инженером, три сестры отца – акушеркой, библиотекарем и офицером – преподавателем математики в суворовском и военном училищах. У этой последней моей тётки учились видные военные. Внуки деда стали учителями, инженерами, докторами наук, профессорами, а его правнуки – преподавателями вузов, кандидатами и докторами наук. Станция в небольшом городе вносила высокий цивилизационный стандарт в его жизнь.
Сколько деревенских детей, детей из маленьких городов машут поездам рукой, «умирая» от предчувствия, что и они когда-нибудь и куда-нибудь поедут. Железная дорога создавала новый мир. Один мой бывший ученик, который сейчас находится в Америке в Центре изучения трудов выдающегося историка Фернана Броделя, часто писал мне, ссылаясь на этого автора и на другого признанного учёного – Иммануила Валлерстайна, кстати, большого друга нашей страны, о полупериферийном положении России в истории, не преодолённом и сейчас. В то же время я познакомилась с молодым человеком – учителем школы на станции, население которой составляет тысячу жителей. Молодой человек рассказывал о школьных дополнительных программах, о походах, о международных связях школы. Складывалось впечатление, что он живёт совсем не на периферии, а точно в центре. Я написала своему ученику в США: «А вот молодой учитель с далёкой железнодорожной станции говорит так, будто он живёт в самом центре». И это произвело на «американца» впечатление.
Производит впечатление и то, что раскинувшаяся по всей России сеть дорог насыщена социальными контрактами, культурными программами, медицинскими и учебными учреждениями. По официальным оценкам, коллективный договор, определяющий ответственность администрации ОАО «РЖД» за обеспечение мер социальной защиты работников отрасли, членов их семей и пенсионеров, является образцовым для России. Социальное влияние РЖД огромно, причём социальная составляющая в работе РЖД имеет глубокие исторические корни. Именно с железных дорог в середине XIX века началась отраслевая система здравоохранения (до этого такая система была только у военных).
То, что молодой человек – учитель на маленькой станции – может чувствовать себя там не как на периферии, – основной признак сети в её научном понимании, поскольку узлы сети начинают обладать собственной значимостью. Читатель может понять, что значит сеть, взглянув на карту железных дорог. Она похожа на рыбацкую сеть, охватывающую всю Россию. Термин «железнодорожная сеть» повсеместен. В каждый узел этой сети, на каждую станцию распространяется влияние того, что делается на железной дороге, в том числе и социальное влияние. Сеть отражает все связи между узлами, в том числе и прежде всего социальные связи.
В нашей речи распространено понятие сети в отношении таких явлений, как терроризм, Интернет, социальными сетями называют «Фейсбук», «ВКонтакте», «Одноклассники», «Твиттер» и др. В отношении них слово «социальные» переводится с английского как «общительные», коммуникационные. Социальная сеть железных дорог не отменяет качества общительности и коммуникации, для интернет-социальных сетей являющихся системообразующими, но она проводит через все узлы социальной сети РЖД стандарты труда, дисциплины, организованности, модернизации, культуры, здравоохранения, образования. Иначе говоря – стандарты социальных отношений. Это было ещё во времена моего деда. Но сегодня это не только реальность, но и новая социальная задача.
Сеть – это множество взаимосвязанных узлов. Отсюда термин «железнодорожная сеть». Эта сеть охватывает узловые и маленькие станции. Социальной эту сеть делает её способность к поддержанию многих стандартов жизни и распространение на своих станциях и в своих узлах новых стандартов отношений, технологий, образования, медицины и пр. Социальная сеть дорог – это то общее, что связывает страну общностью судьбы, культуры, социальных отношений, поскольку она пронизывает всю Россию.
Не сама сеть дорог, а общества, которые она создаёт в узлах сети и на своих маленьких станциях по пути следования поездов, – её продукт. Железнодорожная сеть как социальная сеть – это реальность появления социальных сфер, отношений, коллективов, традиций, новых нравов в её нервных узлах. Переход к развитию высокоскоростного движения изменит не свойственную сети иерархичность – связь всех путей с Москвой, усилит связи регионов и их экономическое взаимодействие и даст в качестве социального результата повышение социальной мобильности населения как необходимого для дальнейшей модернизации.
Валентина Федотова, д.ф.н., профессор, заведующая сектором социальной философии Института философии РАН
